Почему в Церкви так мало святых, прошедших семейным путем? Почему у нас так мало духовных сочинений, ориентированных именно на него?
Ситуация не столь плачевна, как представляется на первый взгляд. Речь может идти о благочестивых супругах, которые претерпели мученичество. А были и благочестивые князья, и цари, прославленные Церковью в лике святых. Были и святые представители белого духовенства.
Но действительно, больше всего святых – монахов и архиереев. Очевидно, что святость требует подвига – посвящения всего себя без остатка делу Божию и аскезе. Монахи-то к этому и призваны, в первую очередь, чтобы становиться идеалом для мирян, монахи торят путь для мирян. Но на них лежит и великая ответственность. Как писал о монашестве преп. Иоанн Лествичник, «свет монахов суть Ангелы, а свет для всех человеков – монашеское житие; и потому пусть подвизаются иноки быть благим примером во всем; никому ни в чем не полагая претыкания, ни делами ни словами (2 Кор. 6, 3). Если же свет сей бывает тьма, то та тьма, то есть сущие в мире тем более помрачаются». А на священнике и епископе лежит еще большая ответственность, чем на монахе.
Насчет второй части вашего вопроса можно сказать следующее: у святых отцов мы находим и богатое эпистолярное наследие, а среди этих писем многие обращены и к мирянам с наставлениями к ним. Многие святые отцы были великими проповедниками, как например, свв. Иоанн Златоуст, Василий Великий, Григорий Богослов, Августин Иппонский, Амвросий Медиоланский. Их проповеди обращены по большей части к мирянам-горожанам. И в них поднимаются вечно актуальные темы христианской жизни, а созерцательное делание представлено гораздо меньше. Для нынешних времен разве свт. Иоанн Златоуст стал менее актуален?
Многие святые отцы-монахи окормляли приходящих к ним мирян, исповедывали, выслушивали, давали советы, и это бережно собиралось, записывалось, оформлялось в книги. А беседы преп. Паисия Афонского разве были не с мирянами?
И вообще, заметим: многое из того, о чем пишут, скажем так, святые монахи, относится ко всем христианам, а не только к монахам. А что мы находим сказанного мирянам в великой «Лествице», написанной монахом для монахов? Поистине великие слова: «Некоторые люди, нерадиво живущие в мире, спросили меня, говоря: “как мы, живя с женами и оплетаясь мирскими попечениями, можем подражать житию монашескому?” Я отвечал им: “все доброе, что только можете делать, делайте; никого не укоряйте, не окрадывайте, никому не лгите, ни перед кем не возноситесь, ни к кому не имейте ненависти, не оставляйте церковных собраний, к нуждающимся будьте милосерды, никого не соблазняйте, не касайтесь чужой части, будьте довольны оброки жен ваших. Если так будете поступать, то не далеко будете от Царствия Небесного”». Поэтому превалирование монашеской письменности вовсе не является каким-то предлогом мирянам, чтобы заскучать, расслабиться, разочароваться. Монахи, да и миряне, написали для мирян достаточно для их спасения. Дело – за исполнением.
Павел Кириллович Доброцветов, кандидат философских наук, кандидат богословия,
преподаватель Сретенской духовной семинарии и Московской Духовной Академии
